В следующем году таджикский народ будет торжественно отмечать зрелость государственной независимости Таджикистана, то есть тридцатую годовщину. За эти 30 лет жизни в атмосфере свободы и независимости от других, наша страна добилась значительных успехов, многие из которых на собственной коже будут почувствовать будущие поколения. Несмотря на большие человеческие лишения периода развала союзного государства и навязанной после него войны, таджикская нация наряду с уникальными достижениями в области промышленности и строительства, энергетики, инфраструктуры, строительства новых дорог, восстановлении из руин сельского хозяйства и поддержки здравоохранения, возрождения системы образования - школ и образования, достигла также определённого уровня в сохранении своего культурного и научного наследия. Вклад нынешних ученых страны в эту работу нельзя отрицать. Однако необходимо признать, что фундамент такого позитивного отношения к жизни и науке был заложен учеными советской эпохи, скорее всего содружеством народов, - таджиками, русскими, украинцами и представителями других национальностей, жившие здесь в этот период, в относительно гармоничном единстве. Особое место в этой трансформации среднеазиатского общества имеют русские и русскоязычные народы, это верно и относительно истории современного Таджикистана, где они занимали различные, порою, ключевые позиции, внеся весомый вклад в строительстве новой жизни. Семенов А.А., был одним из них, он был известным советским ученым, ориенталистом в хорошем смысле слова (не в смысле «ориентализма» Эдварда Саида) и первым директором Института истории, археологии и этнографии Таджикской ССР.

Период независимости и необходимость изучения культурного наследия таджиков

Развал союзного государства и распад двух геополитических полюсов мира привели к новому разделению мира. В наше время, государства и поданные им народы и нации стремятся всей правдой и неправдой присвоить природные ресурсы, иногда в буквальном смысле «захватывать» плодородные земли ближних и дальних соседей, при этом стремясь привести «исторические доказательства», узаконить свою претензию на оккупации. Вслед за этим, они ассимилируют культурное и научное наследие других народов, превращая их, по выражению Столыпина, в удобрение для развития собственной нации. Сегодняшние мировые сражения происходят не только на полях военной битвы, в географической пространстве, но и в средствах массовой информации, особенно в киберпространстве. В этом случае люди обычно не воздерживаются от приведения ложных и необоснованных аргументов. Но хорошо известный факт, что ложь, не соответствующая действительности недолговечна, её жизнь коротка и рано или поздно обнаруживает свою суть. Но поскольку такая историческая ложь служит политике, у неё есть своё сторонники и защита. Иногда в этом ей «помогают» учёные, оказывая политикам дурную, «медвежью» услугу.

В атмосфере независимости нашей страны, нужно отметить особую заботу Лидера нации, Основателя мира и единства, Президента Республики Таджикистан Эмомали Рахмона об изучении и получения широкого доступа к богатому культурному наследию. С целю поднятия национальной гордости молодого поколения в его борьбе с чуждыми нам идеологическими тенденциями, в противоборстве с экстремистскими религиозными тенденциями, одним из важным каналом сопротивления является публикация наследия великих предков, делая это наследие достоянием всех исследователей и любителей культуры. Это можно увидеть по результатам работы Центра авиценноведения Института философии, политологии и права Академии наук Республики Таджикистан, Этот исследовательский Центр за 14 лет своего существования издал более 14 томов новых переводов ценных трудов Абу Али ибн Сина. Многие из них, написанные на арабском (Ли́нгва фра́нка (итал. lingua franca» - язык науки средних веков), и на его родном таджикско-персидском, стали редкими изданиями. Силой сотрудников этого Центра многие его произведения переведены и опубликованы на русском и таджикском языках (в кириллице). Этот уникальный научный центр был открыт в 2006 году по инициативе Лидера Нации, Президента страны для изучения бесценного наследия этого гения и титана мысли, великого и славного сына таджикского народа.

Лидер нации, Президент страны часто подчеркивает, что память о славной истории нации, память о тех, кто верно служил науке, образовании и культуре, пробуждению национальной гордости в умах нынешнего и будущих поколений является одним из важным условием духовной  и социальной стабильности; Культура это  душа нации. Это хорошо понимали академики Б. Гафуров и А. А. Семенов, которые были на переднем крае отечественной исторической науки, были одними из ярких деятелей культуры советского времени. В этой статье мы описываем их дружбу и сотрудничество как символ культурного сотрудничества двух великих людей и народов, таджиков и русских. Здесь будет упомянуты факты о том, как А.А.Семёнов и Б. Гафуров будучи одними из первых историков и собирателей исторических памятников XX века, несмотря на постоянное давление пантюркизма, изучали историю таджикского народа, роль этого народа в исторической судьбе Средней Азии. Ещё в 20-годы XX столетия А.А.Семёнов вместе с В.В.Бартольдом, И.И.Зурубиним, М.С.Андреевым и др. создали в Ташкенте Общество по изучению иранских народов Средней Азии. Многие студенты Комвуза (коммунистический высший учебный заведение) в Ташкенте активно участвовали в работе этого научного кружка, а потом стали известными деятелями, писателями и учёными, в том числе М.Турсун-заде, С.Улугзаде, будущий директор Института истории, археологии и этнографии АН РТ, академик Б.И.Искандаров[1], первый таджикский генерал М.Ташмухамедов и др..

А.А. Семенов - исследователь уникального культурного наследия народов Центральной Азии

Академик А.А. Семенов - исследователь уникального культурного наследия народов Центральной Азии, собравший и каталогизировавший практически почти все доступные в то время письменные источники народов региона (большинство из которых относится к таджикскому, персидскому языку, а также имеются некоторые ценные рукописи и личный архив. Отрадно, что архив уникальных рукописей А. Семенова до сих пор хранится в Душанбе, в Институте истории, археологии и этнографии им. А. Дониша и находится под особой защитой государства. 

Сотрудничество А.А. Семёнова с фундаментальной библиотекой государственного университета Средней Азии (1920-1946) и Библиотекой Института Востоковедения Академии наук ССР Узбекистан (1943-1950), способствовало формированию личной библиотеки ученого (1954). Будучи профессиональным библиографом, он с 1918 г. и до конца жизни занимался составлением библиографического указателя и внес огромный вклад в систематизацию 4-томных фундаментальных книг «Каталог восточных рукописей Академии наук РСС Узбекистан».

Академик А.А. Семёнов ушел из жизни 17 ноября 1958 г. и по постановлению Совета Министров Таджикской ССР № 411 от 24 ноября 1958 г. с целью увековечения его памяти при Институте истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Таджикской ССР, была создана библиотека (дом-музей) его имени. В настоящее время в фондах библиотеки академика А.А. Семёнова хранится 8611 экземпляров книг, 396 из них составляют источники на персидском и арабском языке (112 рукописей и 284 литографии), 417 книг представляют собой издания на английском, французском и немецком языках. Основную часть фонда библиотеки составляют около 3570 ценных экземпляров книг XVIII – XIX вв., собранных А.А. Семеновым лично. Также в фонде библиотеки хранились (сведения до 15 сентября 2018 г.): универсальные отраслевые энциклопедии, словари, ежегодники, летописи, отчеты и т.д. Кроме библиотечного фонда в библиотеке хранятся фотокопии, диафильмы, личные документы А.А. Семенова и его личные вещи (рабочий стол, диван, кресло, стул, трюмо, печатная машинка, настольные письменные принадлежности).

А.А.Семёнов собирал в своей личной библиотеке многие труды дореволюционных и советских исследователей и путешественников, среди которых работы востоковедов М.С.Андреева, Г.Арандаренко, П.А.Баранова, Е.Э.Бертельса, Е.К.Бетгера, А.А.Бобринского, А. Вамбери, Гордона, Б.Л.Громбачевского, К.Г.Залемана, И.И.Зарубина, Д.Л.Иванова, А.А.Иванова, П.Лукницского, И.Минаева, И.В.Мушкетова, Н.В.Никольского, В.Ф.Ошанина, Б.И.Искандарова, Б.Гафурова,Т.Н.Пахалина, Д.В.Путята, Северцова, Скворцова, В.С.Соколова, Ягелло, А.Шишова и других, имеющие большую научную ценность. К сожалению, в период так называемой «гражданской войны» в Таджикистане многие письменные и другие артефакты, историко-культурные ресурсы этого фонда бесследно исчезли, или же их не вернули обратно страстные «книголюбы», из числа как известных учёных, которые покинули республику или же те, кто покинули этот бренный мир, навсегда. В период «великого строительного бума», который происходит в настоящее время в Душанбе, такая опасность преследует эту библиотеку вдвойне. Из-за строительства библиотеку несколько раз пришлось эвакуировать в другие помещения.

Говоря об особой страсти академика А.А.Семёнова к коллекционирования рукописей, нужно отметить, его особую заслугу в изучении неизвестных страниц истории культуры таджиков. Это относится к изучению рукописей по исмаилизму, уникального наследия духовной культуры таджиков, до сих пор практикующего среди его последователей в Таджикистане, в ГБАО, но неизвестных в других регионах Центральной Азии, школа мысли и переданная забвению по причине конфессионального соперничества двух ветвей ислама. Академик А.А.Семёнов впервые ввёл в научный оборот многие исмаилитские рукописи, распространенные на Памире, посвящал им отдельные очерки. Это касается, например, раскрытия им содержания книги «Ваджи дин» (Лицо веры) Насира Хусрава, известного таджикского мыслителя 11 века, впервые в европейской науке. А.Семёнов с удивлением и достоинством отмечает манеру Насира Хусрава в эзотерической интерпретации исламской религии и рационализации религиозных канонов. Многие рукописи Насира Хусрава были найдены только на Памире и благодаря А.А.Семёнову они попали в Санкт-Петербург, а оттуда в Европу. Привезенный в Петербург труд Насира Хусрава «Книга путешествия» был переведен на русский язык и опубликован Е.Э.Бертельсом в 1933 г..[2] Некоторые труды Насира Хусрава в форме персидских рукописей попали в Германию (издательство Кавияни) и благодаря этим публикациям получили широкую огласку. Учёный с сожалением отмечает, что исмаилитская традиция, которая прошлом широко была распространена в Центральной Азии, недостаточно исследована, даже европейские и русские исследователи на неё обращали мало внимание. А.А.Семёнов обращает внимание учёных на то, как некоторые исмаилитские традиции, практикующие на Памире, отличаются от учения Носири Хусрава, например, метемпсихоз, который отсутствует в трудах Насира Хусрава, но проповедуется исмаилитскими пирами. Он видит в этом влияние индийских религиозных школ.

По всей вероятности именно академик А.А.Семёнов вдохновил Б.Гафурова заниматься историей исмаилизма и написать кандидатскую диссертацию на эту тему. К сожалению, Б.Гафурову на том этапе его творчества по различным причинам не удалось глубоко вникнуть в суть этого учения и общественного движения, он ограничился только атеистической и политической интерпретацией данного средневекового культурного и духовного феномена таджиков. Играла свою роль и влияние религиозных ортодоксов, которые во всех творческих начинаниях, и научной интерпретации религии мусульманских мыслителей видят «бидьа», «куфр» и «ширк». Известно, что с такой косностью религиозной мысли не смогли справляться  многие маститые учёные со времен Авиценны. В одном своем рубаи он с горечью отметил: «Меня винить в неверии невозможно, и если я неверный, то в мире нет мусульманина вообще»! Б.Гафурову удалось компенсировать это в своем фундаментальном труде «Таджики», где даётся объективная оценка исмаилизму. Академик А.А.Семёнов вдохновил также местных научных кадров в написании истории региона. В том числе, по его предложению Сайид Муборакшоҳ Хайдаршох (по выражению В.В.Бартольда- «самый образованный шугнанец!»), который в то время жил в Ташкента, написал «Историю Шугнана» на фарси, а А.А.Семёнов перевел эту книгу на русский язык и издал в Ташкенте в 1912 г.[3] Известный историк-востоковед В.В. Бартольд при написании своего известного очерка «Таджики» опирался, именно на этот труд Хайдаршо и на комментарии А.А.Семёнова к его книге.  

Следует отметить также, что А.А. Семенов был одним из первых ученых, написавший книгу о жизни и творчестве Абу Али ибн Сина, его этнической принадлежности к таджикам, которая была бесценной с точки зрения научного содержания. По этой причине можно назвать академика А.А.Семёнова одним из основателей авиценноведения в Таджикистане. Молодым таджикским учёным нужно досконально изучать наследие А.А. Семёнова, особенно его методологию исследования культурного наследия. Поэтому целесообразно было бы если его деятельности были посвящены более фундаментальные книги и монографии.

О необходимости тщательного изучения письменного наследия таджикского народа

Знание прошлого и истории каждого народа, подчеркивает академик Семенов А.А., помогает понять текущую, современную ситуацию, в котором живет народ. Каждое событие имеет свой исторический и культурный фон, и этот фон событий, обнаруженный в далеком прошлом, имеет непосредственное влияние на нашу современность. Прошлое всегда вместе с нами, хотим мы это или не хотим. С этой речью академик Семенов А.А. обращает внимание аудитории на необходимость изучении наследия прошлого и объявляет эту работу приоритетной, особенно для исследователей истории. Он подчеркивает, что исторические документы, факты истории и свидетельства тех, кто сами были свидетелями исторических событий, являются наиболее ценными документами, они предоставляют нам ясную информацию из далекого прошлого. И мы можем использовать их, чтобы получить реальное и более яркое представление об исторических условиях, чаяниях и устремлениях поколений и понять, как жили в прошлом наши предки, как они мыслили, как выходили из сложной ситуации. Это относится ко всем нациям и, конечно, имеет прямое отношение к таджикскому народу.

Таджикский народ, отмечает А.А.Семёнов, в отличие от многих народов мира, унаследовал ценное наследие прошлого, которое включает в себя великие исторические памятники и всемирно известную научную и художественную литературу (для примера, достаточно упомянуть бессмертную эпопею «Шахнаме», труды и сочинения Авиценны и Бируни).

Академик Семенов А.А. учитывая ситуацию того времени, о рукописном наследии отмечает, что из этих великих произведений только небольшое количество было опубликовано в критической форме, и еще меньше было переведено. Некоторые из этих работ остаются в форме восточных рукописей, а некоторые в формах литографического издания (в Индии), которые ненадежны с точки зрения точности текста и имеют много ошибок.

Большинство произведений прошлого в рукописном виде сохранились до наших дней и хранятся как в частных архивах, так и в архивах библиотек разных стран Европы, Азии, Африки и частично в Соединенных Штатах. Если принять во внимание их процент, большинство составляют таджикские рукописи (на фарси), а наименьшее - турецкое (10-12%), это из числа трех так называемых «мусульманских восточных» языков. Мы не знаем, какие ценные сведения и исторические факты, художественные, идеологические теории борьбы прогрессивных и радикальных движений, какие литературные течения и прозаические произведения, научные труды в различных областях средневековья и феодального Востока вообще скрыты в этом безграничном море рукописей. Сейчас мы находимся в ситуации, когда все это обширное поле открыто для всех, и ждет квалифицированных исследователей. Отметим, что ситуация со времён А.А.Семёнова мало изменилось. Люди редко приходят в рукописный фонд. Исключение составляют иностранцы, люди, занимающие коммерцией, или толстосумы - шейхи арабских стран. Но это другая область.

В то время академик Семенов А.А. рассказал о существовании таких золотых запасов в Таджикистане и разнообразии наших восточных рукописей. Наравне с этим он отмечал, что количество копий, хранящихся в Таджикистане рукописей (по данным тогдашнего времени !(-С.Д.и А.Х.), невелико по сравнению с другими местами, но, поскольку они не были изучены, они заслуживают скорейшего изучения и обсуждения в научных кругах. По данным академика Семенова А.А., статистические данные за тот же период показывают, что в Таджикистане насчитывается 2223 тома рукописей, в каждом из которых есть 4-5 независимых работ, что в общей сложности составляет 11 000 в Сталинабаде (Душанбе). Затем он добавил статистику по рукописям, хранящимся в Узбекистане, и оценил количество рукописей в 100 000, из которых 70% были на таджикском языке. Вот поле для научной битвы молодым таджикским учёным! Это огромный кладезь знаний может служить для утверждений национальных интересов и проектов Таджикистана. Но, увы, молодёжь мало интересуется этим наследием.

У академика Семенова А.А. в то же время возник вопрос: -Было ли что-либо напечатано или переведено из этого огромного океана рукописей (на таджикском языке!). И в этом случае, можем ли мы достойно и точно развивать историю народа, не изучая и не публикуя памятники его исторического наследия? Можно ли что-то написать об истории науки, не зная оригиналов научных трудов, или можно ли исследовать идеологию прошлого, не читая основных исторических и политических источников? Например, говорит академик Семенов А.А., можно ли провести успешное исследование о развитии медицинской науки определенного периода, когда мы не знакомы с медицинским наследием того периода? Разумный человек, конечно, ответит на все эти вопросы отрицательно. Однако в этом бескрайнем море рукописей скрыта очень важная и ценная информация. Она, мы надеемся, рассказывает историю по-новому и по-другому освещает факты, порою уничтожает существующие негативные и пессимистические стереотипы в обществе. Рано или поздно, люди вернутся к своим рукописным источникам. Жизнь заставит.

А.А.Семёнов и Б.Гафуров о значении научной методологии изучения истории и историографии

Во введении к своей знаменитой книге «Таджики» академик Б. Гафуров с достоинством отмечает заслугу  академика Семенова А.А. как выдающегося исследователя отечественной истории и культуры. По его мнению, он проделал основательную работу по изучению истории таджикского народа начиная с 1920-х годов. В этом отношении с ним вряд ли можно сравнить кого-либо другого. По его мнению, образно говоря, он перепахал доселе не перепаханного поля. Б.Гафуров отмечает, что работы А.А.Семёнова были использованы в качестве важных источников при составлении им всех версии его книги о таджиках как в кратком изложения, так и фундаментальной его работы «Таджики». Действительно в многопрофильной научной деятельности академика Семенова А.А.   исследования по истории и культуре таджикского народа занимают значительное место. Активное участие академика Семенова А.А., в частности, при создании и строительства нового общества в Таджикистане, проблемы языка и культуры советской эпохи хорошо известно. Он внес вклад в становлении нового таджикского языка, в создании учебников для школ и вузов. Вместе с Ш.Шотемуром, Шадунцом, Н.Шанбезаде, Арзумановым идр. А.А.Семёнов также стоял у истоков создания учебников для бесписьменных языков Таджикистана, например, шугнанском языке на Памире. Были планы и для других восточноиранских языков. Тогда опубликованы были многие учебники, начались занятия на этих языках в начальных школах. Однако, сталинский террор свел на нет все старания учёных и национальных политиков. Их без основания обвинили в национализме, в связях с иностранцами, объявили «врагами народа». Работа по культурному строительству была приостановлена. Многих репрессировали, других физически уничтожали.

В начале 50-х годов прошлого столетия после создания Академии наук Таджикской ССР Бободжон Гафуров, будучи тогда первым человеком в Таджикистане – т.е. первым секретарем ЦК Компартии Таджикистана, пригласил академика Семенова в нашу страну и назначил его директором Института истории, археологии и этнографии. С тех пор развивалось непосредственное научное сотрудничество Бободжона Гафурова с академиком Семеновым А.А. и начинается серьезная работа с продвижения исторических исследований на самом профессиональном уровне.

В данной статье мы хотели бы остановиться на одном важном факте из истории их сотрудничества: в 1951 году, через три месяца после создания Академии наук Таджикистана, Бободжон Гафуров написал статью под названием «За марксистское освещение истории таджикского народа и его культуры». Опубликована она в двух номерах газеты «Коммунист Таджикистана» от 25-26 июля 1951 г.[4]. В этой статье подчеркивалась необходимость изучения истории и культуры таджикского народа, но, так как автор статьи был первой идеологической фигурой страны, статья была сосредоточена на вопросах, связанных с идеологией того времени.

После публикации статьи в Академии наук Отделения общественных наук состоялся совещание по обсуждению статьи, в котором выступил академик Семенов А.А., сделав подробный её анализ. Он высоко оценил важность статьи Бободжона Гафурова, а затем специально обратился к актуальным вопросам, связанным с историческими и культурными исследованиями.

В начале своего выступления академик Семенов А.А. просит разрешения присутствующих на заседании Отделения общественных наук Академии наук Таджикской ССР рассмотреть вопросы, которые, хотя, и не упомянуты в статье Бободжона Гафурова, являются жизненно важными для тех, кто занимается различными вопросами истории и культуры Таджикистана. Далее, анализируя другие вопросы истории и культуры, академик Семенов А.А. процитировал известную цитату Ленина, чтобы укрепить свою позицию по этому вопросу: «Только тогда вы сможете стать коммунистом, если обогатите свою память знаниями, которые приобрело человечество»(В.И.Ленин.Соч.т.30,с.407).[5] И он говорит, что вспоминал эти гениальные слова во время обсуждения статьи Б. Гафурова и убедился, что он очень умен и его статья очень дельная. Это был знак доброй воли и взаимной поддержки как со стороны Б.Гафурова молодой таджикской науки в трудные времена идеологической борьбы, так и со стороны учёных-историков.

Академик А.А.Семёнов и проблемы изучения национальной идентичности таджиков

В.В.Радлов (при рождении Фридрих Вильгельм Радлов, нем. Friedrich Wilhelm Radloff; род. 5 [17] января 1837, Берлин,-ум.12 Май 1918, Питербург) и другие имперские востоковеды, которые после завоевания этого региона, служили идее переформатировании Средней Азии, и выполняли ещё и задачу маргинализации фарсиязычных таджиков по причине их «чрезмерной мусульманской религиозности» и привидении в центр принятии решений региона кочевых и полукочевых народов –золотоордынских шайбанидских узбеков-тюрков, по мнению метрополии, удобные для управления из Центра. Нужно отметить, что В.В.Радлов своей деятельностью нанёс огромный урон исторической судьбе таджиков Центральной Азии. Его донесения императору послужили настольной книгой для принятия политических решений, как в царское время, так и в советский период «большевизации». Мы не будем остановиться на них, они доступны в интернете. В отличие от него, А.А.Семёнов сохранял научную этику в этнографии и в своих докладах, которые тоже очевидно доходили до имперского дворца. Он с самого начала имел особое отношение и симпатию к таджикам Средней Азии, как к просвещенному народу, людей с книжной культурой. Опубликованные наблюдения А. А. Семенова очень ценны для выявления и уточнения национальной идентичности таджиков (и их этногенеза). В своих работах, основанных на российских этнографических исследованиях и личных наблюдениях по этому вопросу, он пишет о горных районах Таджикистана, подчеркивая принадлежность этой нации к восточным иранцам, первоначальным аборигенам и владельцам Центральной Азии, и даже смело указывает на доисламские корни их религиозной идентичности. Но в отличии от В.В.Радлова, чрезмерного исламизма он в них не обнаруживает.

О таджиках долины Зеравшанской долины, долины Рашта и Дарваза (и Ванджа) А.А.Семёнов пишет следующее:

«Туземцы, населяющие описанный нами горной области, называют своих предков одним общим именем -"оташпараст" т. е огнепоклонники, они чтители огня, и в горных кишлаках поныне еще можно услышат, как воспоминание о невозвратной седой старин, имя древнего пророка Зардустра или Зардушта, смотря по произношению и поныне еще рассказываются легенда о всемогущих мудрых мугах, священно служителях чистейшей из стихий, огня.
А так как религия Зороастра возродилась среди иранцев (восточных) и была религией, насколько известно, по преимуществу иранских племен, то едва ли мы ошибемся, если признаем настоящих обитателей упомянутых стран за иранцев. В этом, кроме того, нас убеждает и их язык, более старый, чем тот, которым говорят современные персы, отличающийся от последнего особым произношением и очень многими архаичными формами».[6]

Данная вставка учёного указывает на связи времен исламских и доисламских, фиксированный в памяти жителей таджикских гор. Из исследований А.А.Семёнова становится ясно, что оказывается, дореволюционные таджики гор без стеснения и комплекса называли зороастрийцев своими потомками, в то время как нынешнее поколение, как нам кажется, следуя салафитским побуждениям и «фундаменталистским» настроениям, стесняется такого признания. Очевидно, что это происходит из-за страха перед исламистами, пришедшие на смену воинствующим атеистам. Размышляя над наблюдениями А.А.Семёнова можно ставить такой вопрос: Почему бы нам, нынешнему поколению таджиков, открыто не говорить о нашей доисламской религиозной историко-культурной идентичности, при этом нисколько не противопоставляя её исламскому или демократическому?! Может быть, здесь кроится скрытый, подсознательный страх, однако в чем заключается корень этой боязни. С благодарностью нужно признавать, что в настоящее время наше национальное государство, безусловно, поддерживает ученых, которые глубоко изучают доисламское культурное наследие. Не хватает нашим учёным только смелость.

Относительно единства и историко-культурной идентичности всех таджиков, как персоязычных таджиков, и таджики с восточноиранскими языками. По данным учёного последние еще существовали в Каратегине и говорили на своём восточноиранском языке. А.А.Семёнев, основываясь на этнографических данных, говорит о внутренней миграции таджиков, что в условиях угнетении таджиков со стороны «туранских» народов, разными потоками хлынувшие в этот регион на разных этапах истории, наводнившие регион в массовом порядке, поэтому таджики долин были вынуждены мигрировать в горы. Особенно, после падения Кушанов и Сасанидов, и после таджикской династии Саманидов, вторжение монголов, шайбанидов и т.п., таджики долин Центральной Азии временами были вынуждены перебраться к востоку от культурных центров, от Самарканда и Бухары, в горные районы.  Эти иранско-говорящие и фарсиязычные из долинных регионов Центральной Азии (восточного Ирана) двинулись, видимо от набегов пустынных племен с севера и востока и бежали на Припамирье и Памир и близлежащие горы Гиндукуш, где они нашли убежище со своими соотечественниками, говорящие на других языках восточного Ирана, на древних иранских языках, близкие к авестийскому, но родственные по кровы фарсиязычным таджикам.

 В связи с этим А.А. Семенов пишет:

«Все преданий туземцев относительно переселения их в горы сводятся к тому, что они прошли с равнин древней Согдианы и Бактрианы, т.е. с современных При-Амударинских оазисов. Именно, все туземцы Заравшана, Каратегина и отчасти Дарваза говорят, что их предки пришли сюда то из под Самарканда, то из Бухары, по всему же Дарвазу единогласно повторяется молва, что населения этой области пришло в горы "с р. Ях-Су, с равнины близ Куляба". Указывается при этом и самый путь переселения. Так, в очень многих кишлаках восточного Дарваза нам предавали, что предки теперешних горцев пришли с р. Хингоба, куда переселились с р. Ях-Су.».

А.А. Семенов продолжает эту тему и пишет, что даже жители долины Вандж по-прежнему считают, что их долина была заселена почти сто лет назад переселенцами из Хингоба. А. Семенов считает, что это переселение, в Ванджа вероятно, продолжалось из Хингоба до наших дней (конец XIX и начала XX вв): он пишет, что их отцы были вынуждены сказать, что, хотя многие из тех, кто живет в долине Хингоб родились и недавно переехали в Вандж. Жители Дарваза на берегах реки Пандж сообщили, что их отцы прибыли сюда из долины Хингоба и переехали туда через Яхсу. В этой связи, А.А. Семенов пишет, что:

 «Но было бы неправильно признать, что долина Яхсу, сыгравшая столь важную роль в перемещении гор, была единственным простым способом соединить эти горы с другими горными странами. Но ясно, что это относится не только к долине Ях-Су, но и ко всему степному региону всего региона Куляба на равнинах Бухары и всему Хуталу восточных писателей ». Даже сегодня некоторые дарвазцы, даже известные люди, как поэт Муъминшо Каноат, считают, что их предки пришли сюда из Даҳбеда близ Самарканда.

Относительно национального и исторического характера таджиков, А.А.Семёнов отмечает, что, в отличие от других народов, они не имели роды по кровным делениям, не разделены на племена, как тюрки. В ходе своих наблюдений и экспедиции А.А.Семёнов обнаружил и доказал, что название, приписываемые таджикам гор, таких как «сарт» и «галча» не имеет хождение и употребление среди них самых, термин галча был навязан им другими. А.А.Семёнов показал пристрастность утверждений А.Вамбери о таджиках, доказывая их ненаучность. Он показывает, что ещё А.Вамбери(1832-1913) старается маргинализировать таджиков, стремясь быть верным своему «тюркофилству». В этой связи А.А.Семёнов пишет следующее:

«…Слова сарт и гальча (А Вамбери "Очерки Азии", срт. 328.), обозначающий в равнинах те или другие народности и стол, часто встречающиеся в различных сочинениях о Туркестане, в горах неизвестны. Кроме как таджиком, горец себя иначе не называет.
Разделение на племена, который существуют, например, у тюрков, афганцев и других соседних народов, у горных таджиков, по-видимому, совершенно нет. Правда, нам пришлось слышать во кишлаке Япуч ( у перевала того же имени из долины Сурхоба в долину к Хингоба), что местные таджики называли себя "таджиками-чагатай", причем прибавляли, что вес Дарваз населен ими. Действительно, потом привелось это название раза два-три услышат еще в некоторых кишлаках за Япучем к Дарвазу. Кроме того, по свидетельству некоторых путешественников по Туркестану (наприм. Проф. Яворского,г. Барщевского и друг.), во многих местах Зарафшанских гор местные таджики будто бы называют себя "македони", считая себя потомками оставшихся здесь войск Александра Македонского. Хотя лично нам во время нашей поездки по Заравшанским горам справедливость этого показания не удалось, подтвердит, несмотря на всевозможные расспросы, но, во всяком случае, названия "чагатай[7] и "македони" суть название единичные, не встречаемый в прочих местах горных областей; на основании их предполагать о делениях на племена было бы довольно рискованно. Подобные названия отдельных общин скорее указывают на то, что кроме иранцев в местных горах укрылись еще и другие народности, потомки которых своими прозвищами присоединяемым к общему имени всего населения гор, "таджики", намекают на некогда здесь господствовавшую обособленность иноземщины».

Как только не называли таджиков пришлые, соседние, к сожалению враждебные с ними народы, которые не имели с ними историческую или кровную общность. Даже из приведенного фрагмента видно, что к таджикам приплюсовали несовместимое с ними ярлыки, то «чағатай», то «македони» и т.д. Из этих цитат А. А. Семенова ясно, насколько горькой и сложной была историческая судьба оседлых таджиков, вынужденных уйти в такие миграция, с какими лишениями они сталкивались до конца правления последних эмиров Бухары, Хивы и Коканда. Киргизы, и китайцы с одной стороны, т.е. с востока, афганцы, с другой, и узбеки с севера, всегда интересовались таджикскими землями, и продуктами земледелия, совершая набеги и захватывая урожай осенью, а также людей в рабство! А.А.Семёнов отмечает, что действительно, присоединение Куляба и Каратегина (долины Рашт) к Бухарскому эмирату обеспечило определенную степень политической стабильности на границах, но это не означало полной безопасности таджиков. Таджикский народ страдал вдвойне.

Но важным моментом для нас в этих свидетельствах является то, что оно еще раз доказывает, что культура таджиков, как в долинах, так и в горах, уникальна, что она была разделена на части врагами и внешними противниками, чтобы доминировать над каждым из них. Поэтому, чтобы вновь объединить таджикский народ, живущий в Центральной Азии хотя бы культурно, необходимо иметь сильную политическую и национальную волю, и сегодня такая воля демонстрируется лидером таджикской нации, и эта воля достойна похвалы. Создание Общество таджиков мира в форме «Пайванд» на заре независимости и созыва ежегодного Всемирного конгресса таджиков является одним из самых похвальных, многообещающих феноменов двадцатого и начала XXI века. Они выражают чувства национального достоинства и национальной гордости таджиков, показывая, что территория и расстояние не может быть препятствием для национального единения.

   Вклад академика А. А. Семенова в изучение этногенеза таджиков.

Об этногенезе таджиков пока не создано фундаментальное произведение, оно находится только в процессе. Данная проблематика обсуждается многими историками, исследователями, в том числе А.П.Шишовым, Н.А.Аристовым, Б.Гафуровым, а также зарубежными путешественниками, как Штейн и др. У академика А.А.Семенова также есть интересные наблюдения о расовом происхождении, национальной принадлежности, а также об имидже таджиков, которые еще не были широко обсуждены современными учеными и таджикскими интеллектуалами. Ещё в начале века, А.Семёнов в своих этнографических наблюдениях и научных трудах он пишет о преобладающем арийском, индоевропейском облике горных таджиков. Обратимся к трудам самого А. Семенова по этому вопросу.  

Он пишет:

«Преобладающими внешними признаками горных таджиков служат: средний рост, крепкое телосложение без особенной худобы и толщины, руки ноги мускулистый, сильный глаза серые или карие темно-русые волосы на борода, усах и голова, нос прямой или с едва заметной горбиной, губы умеренной толщенный и умеренно окрашенных, кисти рук пропорциональный росту, ступни ног также. Наряду с этим очень много встречается туземцев чисто семитического типа. Особенно в Зарафшанских горах, Каратегин и в низовьях долин Хингоба много кишлаков, в которых замечается большое обилье арабских и еврейских физиономий: те же крючковатые или прямые носы, изогнутые брови, подчас глубоко сидящие глаза, подернутые каким-то масляным блеском, густые черные волосы на голове, в борода и усах. Часто встречаются волнистые, густые бороды, начинающиеся прямо ее висков, как традиционные пейсы сынов Израиля. Цвет лица у представителей этого типа смуглый, загар лица довольно сильный.

Кроме того, в каждом почти кишлаке можно встретит несколько человек, внешность которых резко отличается от остальных их соплеменников. У этих, при преобладающем среднем росте и крепком телосложении, цвет кожи белый, с легким румянцем, густые волосы на голове, бород и усах белокурые или рыжие; нос и губ умеренные: глаза голубие, синие или серые. Это белокурые и рыжеволосые представители местного населения весьма напоминают своими типичными чертами население наших великорусских губерний и германской низменности.

На мало также встречается и так называемых смешанных типов среди которых попадаются личности то высокого роста, то совсем низкого, при этом разноглазые (по цвету глаз) и разно волосе, т. е волосы на голове черные, а бороды и усы белокурые, темно-русые или рыжие, и наоборот.

Вот, что пишет А.А.Семёнов об античном профиле таджиков:

 «К этому типу надо также отнести нередко попадающихся субъектов с удивительно облагороженными чертами лиц, с античными профилями, с шелковистыми мягкими волосами, матовым оттенком кожи и длинными, слаживающимися книзу, пальцами рук. Красною нитью проходят через все разнообразные типы горных таджиков немногочисленные представители одной расовой особенности, отличающееся от прочих слишком смуглым цветом тела, отливающим чернотой, черными, отчасти курчавыми волосами, дикими, сверкающими глазами и выдающимися челюстями с крупными мясистыми губами. К этому еще следует добавить низкий лоб, широкий, как бы приплюснутый нос, тяжелое, угловатое телосложение, по видимому не особенно крепкое, скорее слабое и хилое.».[8]

Далее он пишет о походке горного таджика:

 «При мягком грудном голосе средний высоты горцу присуща манера медленно, неспешно ходит. Своей спокойной походкой горец проходит без отдыха по нескольку десятков верст в день не чувствуя особенности усталости. Выносливость его в этом случае подчас бывает поразительна. Пройти верст 100 в день без передышка по каменистым горным дорогам и обрывам для горца самое обыкновенное дело».

А.Семёнов пишет о зоркости глаз, тонкости слуха и т.д., отличающего горного таджика от как долинного таджика и представителя другого этноса.

«Добавьте еще ко всему сказанному большую зоркость глаз, тонкий слух, прекрасно развитое чутье, и вы получите общий набросок горного таджика со всеми типичными внешними чертами, так резко отличающими его от юркого, лукавого и слабо сильного таджика равнины, одним лишь выгодно отличающегося от горца, - своим щеголеватым костюмом, который не чета бедной и незатейливой одежде последнего.…».

Далее А.Семёнов подробно пишет об одежде горных таджиков, об их жёнах и свободно держащих женщинах: что они ходят в вышивках, без чадры, одевают в платки. Он пишет, что если еще иметь ввиду, что: «женщины состоятельных семей украшают себя ожерлями (садаф) из раковине и бус, медными и серебреными серьгами (гушабр) перстнями (ангиштарин) и закисями (дастбанд), то понятие о костюм ту земной женщине будет полное.…»[9]

Тема образа или облика женщины гор до сих пор недостаточно изучена, она может дать очень многого для диалога с теми, кто строго придерживается новых веяний, исходящих из арабских стран Востока, по сути, фундаменталистические, однако чуждые нашим историческим и этнографическим традициям. Что делать, салафизм наступает по всему фронту.

По нашему мнению, центральная и ключевая точка этого отрывка из текста А.А.Семёнова, заключается в том, что большинство жителей таджикских горных регионов имеют светлое лицо, индоевропейский облик и образ. По словам А. Семенова, таджики это народ, с восхитительно очарованными лицами, с античными профилями, а также нескольких смешений с представителями другой яркой расы (арабской симитской и т.д.). Если принимать наблюдений и выводы А.Семёнова об арийской, исконно восточноиранском расовом единстве горных таджиков, а также что они сюда мигрировали и происходят в своей основе из городских жителей центральных городов Средней Азии, то напрашивается другой, следующий из первого вывода, что все долинные таджики тех же городов, т.е. Самарканда, Бухары, Термеза и Ферганы едины с таджиками гор, что все они потомки восточных иранских народов, т.е. тех же согдийцев, хоразмийцев, бактрийцев и саков и ничего и особо общего не имеющие со семитами и с алтайской расой и цивилизацией. Просто по ошибке политической истории XX в. многие из них были приобщены к узбекам, т.к. имели многовековые торговые связи с ними.

Другой важный момент, который отмечает А.А.Семёнов, это то, что таджики ценят свободу и независимость, что они, в целом, гордые люди. Социально-политические проекты «экспансия подобия», стремление некоторых нации к ассимиляции соседних с ними народов не перестаёт быть завершенным и в наш век. Особую страсть в этом до сих пор показывают представители тюркской расы и народов среднего пояса северного полушария земли. Под влиянием европейских (французских) идей республиканства, немецкой идеологии «фольк» в Турции времен Кемаля Атарюрк возник романтическое движение пантюркизм, и стал распространяться как на Ближнем Востоке, в России и особенно в Центральной Азии. Российская империя старалась исчерпать из этого движения максимальные для себя выгоды. Не отрицая однако такого факта, что целю этого движения, была все таки прогресс и процветания для народов Востока, которые и даже все азиаты, к сожалению, а может быть стыду, были перечислены к тюркам. Абсурдно, но это реальность, они стараются строить под себя не только настоящее, но и все прошлое наследие мусульманских и немусульманских народов Азии.

Этнические таджики, в том числе горцы этому сопротивлялись и до сих пор негативно воспринимают это, хотя определённая доля долинных таджиков относятся к этому прохладно. Одновременно с сопротивлением движению пантюркизма, таджики ведут борьбу за сохранении собственной идентичности. Эта борьба порою бывает ожесточенной, иногда до такой степени, что соперниками игнорировалась даже существование таджиков в Центральной Азии, интерпретируя их как остатков умирающих иранских народностей или пришлых персов или «персизированных» тюрок как в современной Турции (где курды воспринимаются как «горные тюрки»). Но таджики, в лице своих славных сыновей, всегда боролись за независимость, начиная от движения сарбадаров (в период сопротивления монголам) до периода узурпации власти в Бухаре мангитскими эмирами и комиссарами Российской большевистской революции, хотя многие сыны народа были в это время репрессированы.

О реальной историографии и научной оценке исторических явлений

Академик Семенов А.А., напоминая о восстании Махмуда Тороби в 1238 году, отмечает, что в статьях Якубовского о причине восстания Бухары против монголов не было выявлено причин восстания против монголов. Наши историки, пишет он, как правило, ограничиваются использованием таких неясных выражений, как «невыносимое угнетение», «жестокость монгольских захватчиков» и подобного рода толкования. Это, отмечает учёный, более чем ненаучно. В отличие от современных исследователей, авторы того времени и последующих периодов (Джувайни, Мирханд, Хондамир), четко указали причину восстания. Таким образом, восстание Тороби началось во время правления сына Чингисхана, Джалатая (Љалатой), в Трансоксиане (Мавареннахре), и источники говорят, что никто никогда не видел улыбку на его противном, ужасном лице, столь же твердом, как камень. В своих отношениях с людьми подконтрольных ему территорий он с особой жестокостью, неумелостью и беспощадности подчинялся законам и правилам Чингисхана (Ясам)[10], хотя эти законы и правила были бессмысленными и глупыми и никак не отражали действительность и образ жизни жителей нашего региона (т.е. Средней Азии).

Согласно этому положению (законам Ясы), убой мясного скота был запрещен во всей Центральной Азии, и люди могли поест только туши (погибших животных). Людям также было строго запрещено входить и купаться в проточной воде, опасаясь смерти. Согласно одному источнику, «ни одно животное в Хорасане не может открыто нанести удар маленькому животному в горло». Это также затронуло Мавераннахр (Трансоксиану) и Туркестан (современный Казахстан).

В то время, пишет академик Семенов А.А., по словам историка, находившемся на службе монголов, эта жестокая политика Джалатая продолжала бесить терпение таджикского народа, причиняя неумышленное нарушение его основных прав человека на воду и еду. Только после того, как эти детали были объяснены, можно будет объяснять восстание в Тороби, то есть сначала описывается причина, а затем исход – вот какую методологии исследования подсказывает А.А.Семёнов. У него есть много похожих примеров. К сожалению, современные таджикские исследователи до сих пор детально не анализируют факты о национальном угнетении и притеснении прошлых захватчиков земли таджикской, как насилие арабов и монголов, и не проводят фундаментальных исследований в этой области. Видимо выражая сочувствии мусульманской идентичности, многие стараются быть индифферентными, гибкими и всеядными. Но это не является научным подходом.

Академик Семенов А.А. настаивает на том, что ему хочется с уверенностью подчеркнуть, что все исследователи в области истории в стране, которые проводят исследования на определенную тему, должны ссылаться на источники, а не на исследовательские работы, пусть даже известных личностей в области истории. Это потому, что даже эти известные ученые в своих выводах обычно выражают свое личное мнение, свою индивидуальную точку зрения на то или иное событие, которое редко склоняются в ту или иную сторону. Т.е. это их частная позиция. Так почему же мы до сих пор не ссылаемся на источники, чтобы разоблачать вранья наших оппонентов и недругов? Факты и свидетельство исходящие из письменных источников буквально ослепит узкие глаза любых «Хидоятовых» и «Камолиддиновых», которые целенаправленно искажают источников и саму историю!

Академик Семенов А.А, вспоминая восстания 1898 года в Андижане и 1916 года в Худжанде, высоко оценил их отражение в трудах Бободжона Гафурова и заявил, что эти две восстания произошли не без вмешательства и интервенции иностранцев (в первом - англичан, а во втором - турок). Поэтому такой фокус, т.е. роль внешних актёров не должен быть игнорирован. Следует отметить, что аналогичная научная методология необходима для прояснения так называемой «гражданской» войны в Таджикистане: де-факто иностранцы (пророссийские и узбекские военные группировки) были очень активны в этой войне. Один из организаторов войны даже заявляет, что эта не была гражданская война, а переворот, совершенной русскими и узбекскими военными. Внутренних факторов этой войны нельзя игнорировать. Почему бы нам не проанализировать такие явления с научной точки зрения, как с точки зрения внутренних, так и внешних?

Возвращаясь к методологии научной деятельности, еще в те далёкие годы, в советский период, на одном заседании Отделения общественных наук Академии наук Таджикской ССР академик Семенов А.А. дал совет исследователям в области лингвистики и этнографии для проведения исследовательских работ использовать только источники и то из первых рук. И, пользуясь возможностью обсудить статью Бободжона Гафурова, всем сотрудникам кафедры общественных наук поручил приложить все усилия для того, чтобы сделать доступными самые важные источники. Следует отметить, что неподражаемая работа Б. Гафурова «Таджики» - была основана на самых важных и влиятельных источников, собранные в разное время в том числе, А.А.Семёновым. Б.Гафуров использовал и проанализировал весь этот собранный огромных ресурс. Но это было только начало, надо бы продолжать эту традицию, есть ли в настоящее время такие подвижники от наук, которые собирают источники как А.А.Семёнов, основываясь на собственных инициативах? Пренебрежительное отношение к источникам привело некоторых наших северных соседей (например, Камалиддинова) к тому, чтобы заявить об исключительной претензии тюрков на всё культурное наследие Согдийской цивилизации, игнорируя таджиков. На каком основании?! Видимо, потому что согдийская земля была узурпирована, и они были ассимилированы. Но это выглядит кощунственно. Вдохновленные таким шагом, на протяжении всего XX-го века, в соответствии с политикой пантюркизма и планами ассимиляции лидеры соседней страны, ассимилировали таджиков Самарканда, Бухары, Термеза и Ферганы. Кто сейчас на очереди! Почему бы нам не изучить наследие согдийцев, бактрийцев, хорезмийцев и сако-хутанскую культуру Хутана и не заявить, что если не земля, то хотя бы культурное наследие восточных иранцев- согдийцев, саков принадлежит сегодня таджикскому народу ?! Историческая память таджиков должна быть восстановлена. Т.к. у нас есть право в признании их нашим культурным наследием.

Огромны заслуги А.А.Семёнова в изучении доисламской истории и цивилизации Согда. Именно благодаря ему согдийской культурой стал вплотную заниматься В.А.Ливщиц, линвист- потом уже известный специалист по согдийскому языку. В 1932 году в Таджикистане на горе Калаи Муғ нашли архив согдийских документов. В 1936 году А.А.Фрейман опубликовал чтение и перевод нескольких документов, там были документы хозяйственного содержания, календарь и они вошли в первый выпуск серии «Согдийские документы с горы Муг». В.А. Ливщиц, опубликовал второй сборник «Согдийские документы с горы Муг. Чтение, перевод, комментарий. Выпуск 2., где содержались юридические документы. М.Изд.вост.лит-ры.1962.222с.. Во введение к книге В.А.Ливщиц пишет, что он познакомился с мугскими документами в г.Душанбе в 1957г. благодаря любезности А.А.Семёнова и Б.А.Литвинского, передавших ему фотографии ряда документов (на коже и бумаге). С осени 1958 он получил возможность работать с подлинниками документов в Ленинградском отделении Института народов Азии.[11]

А. А. Семенов, возможно, не придавал значения трудам и наблюдениям А.В.Станишевского (1904-1994) из западной части совр. Китая, в противном случае он дал бы обзор исторической судьбе таджиков Хутана, который сейчас находится под властью Китая, и определил бы образ большого таджикского этнолингвистического пространства в Центральной Азии и за его пределами[12]. Тем не менее, ответ на этот вопрос отразился в некоторой степени в книгах «Таджики» Б. Гафурова, «Восточная Бухара и Памир в конце XIX в.» «Истории Памира» Б. Искандарова и нек. других работ историков и лингвистов. Следует отметить, что историческая судьба таджиков и их государственность в Хутанской долине, которая простиралась до земель современного Таджикистана и Афганистана, к сожалению, до сих пор не исследована и не написана. В Таджикистане сегодня пока отсутствует интереса к этой теме. Их государство Хутана и его культурное и языковое наследие в основном изучается в Германии (на базе результатов Турфанских археологических раскопок).[13]

Сегодня народы борются не только за землю и природные ресурсы, но и за историческое и культурное наследие. Изучение источников из первых рук (таких как рукописи и фундаментальное исследование редких иранских языков в Таджикистане, таких как памирские и ягнобский языки, которые являются остатками согдийской, бактрийской и кушанской цивилизации и культур) положит конец таким необоснованным претензиям. Ёще Садриддин Айнї, основоположник таджикской новой (советской) литературы говорил, что в восточноиранских языках, например, шугнанский, сохранились очень много классических слов и выражений из древней персидско-таджикской культуры (Из воспоминаний М.Миршакар- народного поэта Таджикистана). В связи с этим необходимо в спешном порядке создать научные центры по изучению Согдийской, Бактрийской, Хутанской и Хорезмской культуры и цивилизации, а также сохранить остатки этих древних таджикских культур - наследников культуры и цивилизации Восточного Ирана и сделать их важным частью и знаковым элементами историко-культурной памяти и самобытности современных таджиков.

Благородные намерения великих политических и культурных деятелей, таких как Н.Махсум, Ш. Шохтемур, Ч. Имомов, а также наших более древних предков, великих правителей, ученых и поэтов, таких как Исмаил Саманї, Фирдоуси, Шайхурраис Абу Али ибн Сина, Шах Насир Хусрав, Джалаладдин Балхи, Камал Худжанди, Аҳмад Дониша, а также наших современников, Устад Садруддин Айни, Устад Абулкосим Лохути, Аллама Бободжон Гафуров и академик Семенов А.А., М.С.Андреев, Б.И.Искандаров и др. которые в то время стояли у основания  Академии наук Таджикистана, воплощаются в жизни.

Несомненно, академик Б. Гафуров и академик А. А. Семенов являются двумя важными и уникальными фигурами советской истории, которые внесли значительный вклад в методологическое изучение истории и этнографии Таджикистана, сбор и коллекционировании рукописей и в целом, изучение истории таджикского народа на основе редких рукописей. К сожалению, многогранные труды этих великих деятелей современной науки еще не были должным образом, всесторонне и систематически изучены. Нужно сравнительное изучение произведений современных учёных и историков, и не только двух отмеченных нами. Некоторые из идей, которые мы здесь приводили, - это капля в море, и мы надеемся, что новое поколение молодых историков и исследователей культуры будут расширять и развивать подобные исследования. Считаем, что такие статьи должны быть написаны также о сотрудничестве других ученых того периода, чтобы чувство уважения к науке и знаниям вновь рождалась в сознании нового поколения.

В условиях независимости и существующей в нашей стране свободной атмосфере, а также заботой Президента Республики Таджикистан Эмомали Рахмона, основателя мира и единства о развитии таджикской культуре, сегодня  публикуются многие произведения наших великих предков. Понимая важность изучения наследия прошлого для духовного развития нового поколения таджикской нации, мы приглашаем всех, молодых и зрелых учёных, чтобы глубже включиться в  обсуждении поднятых проблем, чтобы шире исследовать этого уникального культурного наследия, делая его частью нашего общего сознания.

Сунатулло Джонбобоев,

Ахмад Ходжизода

Ведущие научные сотрудники

Центра Авиценноведения

Института философии, политологии и права им.

А. Баховаддинова НАНТ, к.ф.н.

[1] Б.И.Искандаров. Трудный путь познания. Изд-во МГУ.М. 1999.

[2] Насири Хусрав. Сафар-намэ: Книга путешествия/Пер. и вступ.статья Е.Э.Бертельса.- М.;Л.: Academia, 1933.-210с. 

[3] СайдХайдаршох Муборакшох. "Таьрихи Шугнон" (1912).(на фарси) (Оригинал рукописи находится в музее А.А.Семёнова. .

[4] «Барои инъикоси марксистии таърихи халқи тољик ва таърихи фарњанги он», дар ду шумораи рўзномаи «Коммунист Таджикистана».25-26 июли соли 1951.

[5] В.И.Ленин. Асарҳо, т. 30, с. 407 (на тадж.яз).

[6] Семенов А.А. Горные таджики . // Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. 1903. Подготовлена С. Бобомуллоевым. С.Бобомуллоев: А.Семенов о таджиках (к вопросу об этногенезе). 13:04 01.11.2012

[7] В пояснение к своему тексту академик А.А.Семёнов дает такую информацию, комментируя это и других слов, использованных здесь: "Чагатай или Джягиты было, собственно, как сына Чингизхана, управлявшего Среднею Азии с 1222 г. по 1241г.от Р. Х. Джагатайским в восточной и европейской литературах и поныне называется на речи средние – азиатских узбеков. Вамбери в своих "Истории Бухары" т. II-й, стр 4-я ( говорят, что прежде под именем чагатай подразумевался оседлый, так сказать, образованный турок Трансоксаный. Сартами называют все вообще оседлое население Средний Азии. Галчею называют преимущественно горожане Самарканда и Бухары, а также и других городов равнины всех в вообще горных таджиков.

[8] Семенов А.А. Горные таджики . // Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. 1903

[9] Там же.

[10]Вот выдержки из Ясы: Запрещено, под страхом смертной казни, стирать бельё и купаться в водоёмах или как-либо их загрязнять(правила 21). Запрещено без нужды проливать кровь (даже домашних животных) на землю. Яса - устный свод запретов и правил, в который было запрещено вносить изменения. Однако Яса не представляла собой чётко разработанного юридического кодекса, это была компиляция различных установлений, правил и табу, установленных Чингисханом с дополнениями в правление Угаэдэя. Текст Ясы не сохранился, однако многие сюжеты известны в пересказе других средневековых источников.

[11] «Согдийские документы с горы Муг».  сборник «Согдийские документы с горы Муг. Чтение, перевод, комментарий В.А. Ливщиц,. Выпуск 2., Юридические документы. М.Изд.вост.лит-ры.1962.222с.

[12] В древности в оазисе Хутан обитали носители тохарского языка, которые рано приняли буддизм и мумии которых были обнаружены европейскими исследователями в начале XX века. Монахи Хотана первыми познакомили с буддийским вероучением китайцев, Со 2-го века д.н.э. оазис заселяется  сакскими  ираноязычными  племенами, оставившими довольно многочисленные памятники буддийской литературы на хотаносакском языке I тысячелетия до н. э. С их появлением связано собственно основание города и получение им известного нам названия (иран. xvatan). Начиная с IX—X веков хотаносакский язык постепенно вытесняется тюркскими наречиями.; Абаева Т. Г. Исследования А. В. Станишевского (Азиза Ниалло) о Памире (рус.) // Страны и народы востока / А. Н. Зелинский.- М.: Наука, 1975. -Вып. 16. Памир.- С. 262-291.

[13] The inhabitants of the Kingdom of Khotan, like those of early Kashgar and Yarkant, spoke Saka, one of the Eastern Iranian languages. См.: https://en.wikipedia.org/wiki/Hotan . Дата обращение 09.07.2020. Bailey, H W (1970). "The Ancient Kingdom of Khotan".British Institute of Persian Studies. 8: 68. Le Coq, А.В .: Auf Hellas Spuren в Ostturkistan. Berichte унд Abhandlungen дер II. унд III. Deutschen Турфан-экспедиции . Leipzig, 1926. ( на немецком языке); Yaldiz, М .: Archäologie унд Kunstgeschichte Chinesisch-Zentralasiens (Синьцзян) . Leiden, 1987. ( на немецком языке)